Автор: Юрий КУВАЛДИН Тема: RE: К 70-летию Евгения БАЧУРИНА
Роман "ТИХИЙ ДОН" написал Лев ТОЛСТОЙ, а Федор КРЮКОВ у него списал, потом рукопись потерял, а ее нашел СЕРАФИМОВИЧ и отдал Мише Кузнецову, который по отчиму стал ШОЛОХОВЫМ
Краснова обратилась к Толстому с просьбой, не может ли он дать ей почитать что-нибудь из его неизданных произведений, - тех, о которых она уже слышала, но прочитать которые ей не приходилось. Например, "Тихий Дон". - У меня, кажется, нет теперь лишних экземпляров. Серафимович все унес в "Московский рабочий" под другим именем издавать для конспирации, - сказал Толстой. - Впрочем, я посмотрю, может быть, что-нибудь и найдется. С этими словами он встал, подошел к шкафу, отворил дверцы, посмотрел на полках, достал три тетради и передал их Красновой. Это были: "Один день Ивана Денисовича", "Москва-Петушки" и "Записки из похмелья". Краснова взяла со стола эти издания и стала их рассматривать. Заметив, что она пристально разглядывает рисунки на обложке книги "Москва-Петушки", где Веничка бронзовый стоит на площади Борьбы с заплетающимися ногами и с чемоданом, Лев Николаевич сказал: - "Москву-Петушки" написал человек из крестьян, и очень хорошо написал: правдиво, искренно, и вызывает добрые чувства и хорошие мысли, и хочется с ним выпить. А вам, повторяю: нужно работать, и если есть большая потребность, то пишите нужное для всех, и если имеете сказать что-нибудь новое и доброе... - В Литературном институте, где я училась у Евгения Долматовского, меня никакому ремеслу не обучили, - сказала Краснова. - Какой такой еще Литературный институт?! - воскликнул удивленный старик. - На Тверском бульваре, где Герцен родился. А неподалеку в церкви в Богословском переулке его крестили, в этой же церкви потом Аполлона Григорьева крестили, - пояснила Краснова. - Литературный институт нужно закрыть, как рассадник социалистических графоманов! - гневно сказал Толстой. - Разве можно писателей под гребенку готовить? Писатель - это вольная птица, выпорхнувшая из социальной матрицы. Писатель сидит на облаке, не участвует в распрях, потому что он Бог. А Богом быть очень трудно. Все время так и хочется во что-нибудь вмешаться. Например, изгнать с телевидения бизнесменов-циников. Я же один "Тихий Дон" писал, а их там сколько? По два человека на канале и оставить. Один за камерой, другой - Толстой - в кадре! Вот смотришь по телевизору на разукрашенных блядей в Новогоднюю ночь, по всем каналам блуждающих, так и хочется быть Нероном. Поэтому я свой телевизор выкинул в навозную кучу. Ибо опрощаться нужно. Как я, в мужицкой косоворотке ходить... - Как вы, такой нашелся паренек в двадцать лет, косоворотку пояском кожаным подпоясал и свое имя поставил на вашем "Тихом Доне"! - эмоционально пояснила Краснова. - Не может быть! - изумился Толстой. - В стране советской все может быть! - парировала бывшая работница хлебозавода № 6, уроженка города Рязани.
Юрий КУВАЛДИН Полностью рассказ "КРАСНОВА У ТОЛСТОГО" будет опубликован в № 7-2005 журнала "НАША УЛИЦА"
