 |
дабы не было домыслов и недопонимания, как историей о легендах о некромантах, явным образом сообщаю, что материал взят из сети, а не мною составлен...
А еще, я хотел бы все же почитать ваши мнения и впечатления на тему рассказика или вообще о том, на что он наводит... Или с чем у вас проассоциировался...
=======
Пора
Пора идти
Пора идти на Зов
Кошки помнят носом. И шкурой. Не образы, слова и звуки, а запахи и чувства.
Кошка, идущая на Зов, нюхала многое. Кошка, идущая на Зов помнила запах двуногих, принесших ее в этот дом. И запах их двуногого котенка, и их двуногих родителей — Бабушки и Деда. Запах молока и тот мерзкий запах сухой кучки, в которую ее тыкали носом. Надо прятать кучи подальше — под шкафом, например, его не отодвинут, он
тяжелый. Запах газеты на нитке, которую надо поймать. Запах котенка, котят. Запах огня, и горящей шерсти. Запах паленых ушей и зеленой воды, которой Двуногий Котенок мазал Кошкины уши. Запах болезни, лекарств, смерти. Запах толпы и деревянной коробки, в которой лежал Деда. Запах воды в глазах двуногих. Запах крови от Двуногого Котенка-кошки. Запах алкоголя. Запах табака и хвои. И еще чего-то. Снова запах воды из глаз, которую нельзя пить. И все двуногие ушли, оставив Кошку с Бабушкой. Запах болезни. Зов. Старая кошка шла некогда мягкой, а теперь просто старчески-осторожной поступью к Зову. И пришев, узнала запах. Когда-то двуногий котенок пришел с этим запахом перемешанным с запахом табака и хвои. Давным-давно, котят пять назад. Пора.
В 2000-ом году, на крыльях евроремонтов и в гонке за крутизной решено было построить то ли бассейн, то ли спортзал для учеников полит- лицея. Как следствие, возле бывшей студенческой общаги бригада еще оставшихся в стране строителей сносила одну из достопримечательностей маленького городка. Полуразваленный кирпичный польский особняк, на окраине пустыря вдали от дороги. Слепые глазницы окон смотрели на редкую мертвую рощицу.
Вечный сквозняк, как и подобает каждому уважающему себя сквозняку, загробно поскуливал, цепляясь за углы и гвозди. Старушки в платочках и с авоськами, враскачку проходящие мимо с базара, крестились и спешили дальше, качаясь чуть быстрее. Дети хныкали и прижимались к маминой затасканной юбке, вспоминая страшилки про Хоку-Бабайку и гроб на колесиках. У остальных при взгляде на дом по коже шел мороз, а Стивен Кинг наливался вдохновением и дрожащей жопой садился за письменный стол.
...
А теперь чуждые всяческой мистике и романтике полупьяные рабочие на полуржавых бульдозерах крушили, ломали и рушили этот жуткий кусок местного ландшафта.
Когда краном с обломков здания зачем-то сняли остатки крыши, явившаяся
им картина привела рабочих кого к трезвой жизни, кого к запоям, кого к
Богу. Но всех к седине. преждевременной или иначе. В развалинах старого дома, на бывшем когда-то чердаке, от стенки до стенки слоями лежали кошачьи скелеты. Сотни Мурзиков, Басиков, Васек и Мурок. Коты-мышеловы, любимцы семьи, капризы детей, и просто прибуды. Твари, принявшие приютившую их семью, и не желающие своим трупом упрекать домочадцев. Коты, годами уходившие умирать в этот дом несостоявшихся приведений. Ведь считается, что привидения — это души, а у кошек якобы нет души...
И каждый двуногий, узнавший об этом, на миг чуствовал укол совести, вспоминая свой визит в этот дом. За то, что пока он осквернял эту кошачью святыню своим присутствием, на чердаке терпеливо ждал старый кот, дабы умереть в тишине, достоинстве и одиночестве и потом оставить по себе аккуратно обглоданные крысами кости...
6.6.2005 | 18:44
|
|
