Вернадский, ноосферная теория
Впервые слово «ноосфера» прозвучало в стенах старейшего учебного
заведения Франции - парижском Коллеж де Франс на лекциях 1927/28 учебного года
из уст последователя Бергсона - философа и математика Эдуарда Леруа. При этом
соавтором ноо-сферной концепции был объявлен его друг и единомышленник Тейяр де
Шарден, палеонтолог и философ. Оба строят свою мысль, опираясь на понятия
биосферы и живого вещества, в том духе, как они были развиты Вернадским в его
знаменитых лекциях в Сорбонне в 1922-1923 гг. А Владимир Иванович в свою
очередь принимает идею ноосферы и продумывает ее далее. С конца 30-х гг. в эту
идею стягивается самая суть оптимистического мировоззрения русского ученого.
Недаром и последней его опубликованной работой, своеобразным исповеданием веры
и духовным завещанием становится небольшая статья «Несколько слов о ноосфере»
(1944).
В. И. Вернадского справедливо называют
Ломоносовым XX в. Редкая синтезирующая способность, всеохватность отличают его
творческий гений. Ученый основал и развил несколько новых научных дисциплин,
стал создателем учения о биосфере и переходе ее в новое качество - ноосферу.
Академик Петербургской АН, а затем АН СССР, член многочисленных зарубежных
академий, Вернадский был и крупным общественным деятелем, выдающимся организатором
науки в нашей стране. Великий естествоиспытатель-мыслитель, он оставил нам
целостное видение мира и задач человека разумного, предсказав будущие пути его
развития.
Вернадский прожил долгую жизнь, захватив
разные и чуть ли не контрастные общественные и культурные эпохи, пройдя сквозь
резкие исторические сломы и повороты. Родился он 12 марта 1863 г. в Петербурге
в семье либерального профессора политэкономии Ивана Васильевича Вернадского от
второго его брака с Анной Петровной Константинович, дочерью украинского
помещика, бывшей в молодости хоровой певицей и вокальным педагогом. Корни рода
Вернадских уходят на Украину, вплоть до казаков Запорожской Сечи. Со стороны
отца Владимир Иванович был троюродным братом известного писателя В. Г.
Короленко. Детство Владимир провел в Харькове, там же поступил в гимназию, а
летом с семьей выезжал в госте-приимную, теплую среду много-численных
полтавских родственников. На всю жизнь он сохранил привязанность к языку,
истории и культуре родного края, специально ими занимался и при всем, можно
сказать, планетарном универсализме своего мировоззрения оставался в сокровенной
сердечной глубине украинским пат-риотом. Формировала юного Владимира культурно
и общественно возбужденная атмосфера ближайшего семейного окружения. Среди них
выделялась оригинальная личность его дяди Евграфа Максимовича Короленко,
многообразно развившего себя автодидакта, поклонника звездного неба; туда же
обратил он воображение и мысль своего любимого племянника. Особый душевный след
оставил и старший сводный брат Владимира Николай, сын рано умершей от
туберкулеза первой жены Ивана Васильевича, замечательной русской публицистки,
борца за женские права Марии Николаевны Шигаевой. Любимец семьи, необычайно
одаренный юный художник и поэт, Николай был первым учителем младшего брата в
чтении и письме, он же увлек его в горние области человеческого духа, стал
первым его вожатаем по мировой культуре. Получив от Николая решающий толчок к
личностному самоуглублению, Владимир Иванович с детства начинает вести
подробные дневники, что продлится до самой его смерти. В результате такого
непрерывного самоотчета Вернадский не оставил за порогом памяти и рефлексии
ничего по-настоящему важного в своей жизни, выстроил ее и оставил потомкам как
цельное произведение.
В 1881 г. поступает на физико-математический
факультет университета, блиставшего в то время исключительным созвездием таких
светил русской науки, как Д. И. Менделеев, А. М. Бутлеров, А. Н. Бекетов, В. В.
Докучаев, И. М. Сеченов и другие. Вернадский проходит у них редкую по
основательности и творческой свободе школу. В университете родилось и
укрепилось столь свойственное Вернадскому - ученому и мыслителю чувство и
сознание сопряженности своих научных и философских забот с усилиями живших в
веках и искавших в том же направлении людей.
О многообразии научной и организаторской деятельности уче-ного
говорят скупые факты био-графии: после окончания универ-ситета - хранитель его
минера-логического кабинета, с 1890 г. - профессор минералогии и кристалло-графии
Московского университета, через семь лет - защита докторской диссертации,
начало работ по геохимии, переезд в Петербург в 1911 г. и избрание академиком
через год, затем - с 1915 г, - глава созданной им Комиссии по изучению
естественных производительных сил России, а после революции, с 1918 г., -
первый ректор организованной им Украинской академии наук, потом, с 1921 г.,
директор основанного им Радиевого института, а с 1929 г. и первой в мире
биогеохимической лаборатории...
В. И. Вернадский создает целый комплекс наук о Земле - от
генетической минералогии до биогеохимии, радиогеологии, учения о биосфере.
Недаром говорили, что он в своем лице может представлять целую академию. Все
это плод огромного новаторского исследовательского синтеза, и тем не менее в
нем можно увидеть одушевленность теми первичными научными и философскими
интуициями, которые были рождены в нем плодотворным общением со своим учителем
- в аудитории, в кабинете, в поле.
Важный эпизод его биографии - командировка во Францию, где
в 1922-1926 гг. он читает курс лекций по геохимии в Сорбонне. Здесь же он
работает в институте Кюри с препаратами радия, приводит в порядок свои огромные
рукописи по живому веществу, вычленяет из них отдельные работы, ряд которых публикует
на французском языке: здесь же готовится текст его классического труда
«Биосфера», его он публикует сразу же по возвращении в Ленинград. В Париже он
лично знакомится с философами Эдуардом Леруа и Тейяром де Шарденом, чуть
позднее вникает в их идеи о ноосфере, прежде всего через лекционный курс Леруа,
опубликованный в 1928 г. в книге «Происхождение человека и эволюция разума».
Сам Владимир Иванович так представлял духовную последовательность возникновения
учения о ноосфере (что неоднократно и высказывал): биогеохимический подход к
ноосфере, предложенный им парижской аудитории, оплодо-творяет мысль французских
фило-софов, делающих следующий шаг, принятый уже в свою очередь им самим.
Ноосферные идеи Вернадский развивал в основном в 30-е гг., прежде всего в
работе «Научная мысль как планетное явление», которая мыслилась им как своего
рода огромное фило-софское предисловие к итоговой, «главной книге», над которой
он тогда же работал: «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения» (оба
произведения увидели свет только в 60-70-х гг). Колоссальное изменение порядка
вещей, какое происходит от вторжения человека в природу, он ставит здесь на
точную научную основу, введя понятие культурной биогеохимической энергии. В
целом биогеохимическая энергия - это свободная энергия, образуемая жизнедеятельностью
природных организмов (живого вещества); она вызывает миграцию химических
элементов биосферы и тем формирует ее историю. С возникновением человека
разумного живое вещество явило такой небывалый по сложности и силе вид энергии,
который стал вызывать не сравнимую с иными формами миграцию химических
элементов. Обычная биогеохимическая энергия живого вещества производится прежде
всего путем размножения. Однако отличительным «видовым признаком» человека
стала форма энергии, «связанная с разумом». настолько неудержимо растущая и
эффективная, что, по мнению ученого, несмотря на свое колыбельное, можно
сказать, «младенчество» относительно земных эпох. эта энергия уже стала главным
фактором в геологической истории планеты. Создалась, по сильному выражению
Вернадского, «новая форма власти живого организма над биосферой», дающая
возможность «целиком переработать всю окружающую его природу». переработать - в
смысле преобразить и одухотворить, что и является основной целью нового
творческого, духовного зона бытия - ноосферы.
По мнению авторов ноосферной теории,
появление человека в ряду восходящих жизненных форм означает, что эволюция
переходит к употреблению новых средств- психического, духовного порядка.
Действительно, эволюция в своем первом
мыслящем существе произвела небывалое орудие своего дальнейшего развития:
разум, обладающий само-сознанием, возможностью глубинно познавать и
преобразовывать себя и мир. Человек - кульминация спон-танной, бессознательной
эволюции, но вместе с тем и некое начало, выра-батывающее в себе предпосылки
для нового, разумно направленного этапа самой эволюции. С первой мысли человека
о мире и себе, с первого самого малого практического изобре-тения, идея и
проект которого стали передаваться (устно, в предании, затем письменно, в
документе и книге...), совершенствоваться далее, зачался тот опоясавший ныне
всю планету информационный поток сведений, знаний, концепций, теорий, который
дает нам наиболее образно близкое представление о некоей новой специфической
оболочке Земли (ноосфере), как бы наложенной на биосферу, но не слитой с ней и
оказывающей на последнюю все большее преображающее воздействие. Она потому и
называется сферой разума, что ведущую роль в ней играют разумные, идеальные
реальности: творческие открытия, духовные, художественные, научные идеи,
которые материально осуществляются в преобразованной природе, искусственных
постройках, орудиях и машинах, научных комплексах, произведениях искусства и т.д.
Вернадский как ученый-натуралист больше других сделал для
объективного изучения складывающейся в геологическом и историческом времени
реальности ноосферы; выдающийся мыслитель, он провидел сущность «ноосферы как
цели», как идеала, а также ее задачи и движущие силы.
В своей работе «Несколько слов о ноосфере» Вернадский напишет:
«Ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете. В ней
впервые человек становится крупнейшей геологической силой. Он может и должен
перестраивать своим трудом и мыслью область своей жизни, перестраивать коренным
образом по сравнению с тем, что было раньше. Перед ним открываются все более и
более широкие творческие возможности. И может быть, поколение моей внучки уже
приблизится к их расцвету. Здесь перед нами встала новая загадка. Мысль не есть
форма энергии. Как же может она изменять материальные процессы? Вопрос этот до
сих пор научно не разрешен. Его поставил впервые, сколько я знаю, американский
ученый, родившийся во Львове, математик и биофизик Альфред Лотка.
Но решить его он не мог. Как правильно сказал некогда Гёте (1749-1832), не
только великий поэт, но и великий ученый, в науке мы можем знать только, как
произошло что-нибудь, а не почему и для чего. Эмпирические результаты такого
«непонятного» процесса мы видим кругом нас на каждом шагу».
«Лик планеты - биосфера - химически резко меняется человеком
сознательно и главным образом бессознательно. Меняется человеком физически и
химически воздушная оболочка суши, все ее природные воды».
В XX в., по чувству и мысли ученого, возникли значительные
материальные факторы перехода к ноосфере, к осуществлению идеала
сознательно-активной эволюции. Первый из этих факторов - вселенскость
Человечества, т. е. «полный захват человеком биосферы для жизни». Вся Земля не
просто преобразована и заселена до самых труднодоступных и неблагоприятных
мест, но человек проник во все стихии: землю, воду, воздух, а сейчас, как мы
знаем, способен жить и в околоземном, космическом пространстве. «В XX в.
впервые в истории Земли человек узнал и охватил всю биосферу, закончил
географическую карту планеты Земли, расселился по всей ее поверхности.
Человечество своей жизнью стало единым целым. Нет ни одного клочка Земли, где
бы человек не мог прожить, если бы это было ему нужно. Наше пребывание в 1937-
1938 гг. на плавучих льдах Северного полюса это ярко доказало. И одновременно с
этим, благодаря мощной технике и успехам научного мышления, благодаря радио и
телевидению, человек может мгновенно говорить в любой точке нашей планеты с кем
угодно. Перелеты и перевозки достигли скорости нескольких сотен километров в
час, и на этом они еще не остановились. Все это результат цефализации Дана
(1856), роста человеческого мозга и направляемого им его труда.»
Второй, может быть, решающий для создания ноосферы - единство
человечества. Многие привыкли относиться к идее единства, равноправия и
братства всех людей как к благородной нравственной идее, начавшей пробиваться в
относительно недавней истории с мировых религий, великих философских систем,
литературных произведений и утопических построений. Вернадский укореняет ее
значительно глубже, представляет как природный факт. «Биологически это
выражается в выявлении в геологическом процессе всех людей как единого целого
по отношению к остальному живому населению планеты». Взгляд на историю ученого-натуралиста
поражает уважением уже к самым далеким нашим предкам, теряющимся в глубине
веков, вплоть до других ветвей вида homo. Единство человечества, считает
Вернадский, в наше время во многом стало «двигателем жизни и быта народных масс
и задачей государственных образований». Будучи еще весьма «далеким от своего
осуществления», это единство как стихийное, природное явление пробивает себе
путь, несмотря на все объективные социальные и межнациональные противоречия и
конфликты. Созидается общечеловеческая культура, сходные формы научной,
технической, бытовой цивилизации; самые отдаленные уголки Земли объединяются
быстрейшими средствами передвижения, эффективными линиями связи и обмена
информацией. Третий фактор - омассовление общественной, исторической жизни,
когда «народные массы получают все растущую возможность сознательного влияния
на ход государственных и общественных дел». И наконец, то, что было в центре
раздумий и надежд ученого-мыслителя: рост науки, выход ее в мощную
«геологическую силу», главную силу создания ноосферы.
Научная мысль - такое же закономерно неизбежное, естественное
явление, возникшее в ходе эволюции живого вещества, как и человеческий разум, и
она не может, по глубочайшему убеждению Вернадского, ни повернуть вспять, ни
остановиться, ибо таит в себе потенцию развития фактически безграничного. Вера
в науку у Владимира Ивановича также по существу безгранична. Он убеждает нас,
что «научное знание, проявляющееся как геологическая сила, создающая ноосферу,
не может приводить к результатам, противоречащим тому процессу, созданием
которого она является».
Это было написано непосредственно перед второй мировой войной, а
ее опыт, как известно, сокрушительно показал, что наука может прекрасно служить
и темным, антиноосферным силам. Впрочем, Вернадский был свидетелем, как уже
первая мировая война явила «невиданное ранее применение научных знаний» в целях
«военного разрушения». Он предвидел, что найденные и использованные наукой и
техникой к этому времени смертоубийственные средства «едва начинают проявляться
в этой войне и сулят в будущем еще большие бедствия, если не будут ограничены
силами человеческого духа и более совершенной общественной организацией». Последние десятилетия развития науки целиком оправдывают это
предсказание. В устрашающей тени рукотворных, светлых научных чудес сейчас, как
никогда, множатся и изощряются столь же фантастические средства убийства и
уничтожения. Образец «научно построенного человечества» начинает не столько
притягивать, сколько вызывать опасение и даже отталкивать, ведь на счету
главной его силы - уже и атомные, и нейтронные бомбы, и реальные угрозы
корыстных генетических манипуляций. Почему же получается, что успехи ноосферы,
рост созидательных достижений не могут не идти с одновременным накоплением
такого же, если не большего, количества разрушительных возможностей, которые
грозят вообще взорвать всю антиэнтропийную зону жизни?
Вернадский считал необходимым создать «интернационал ученых»,
который культивировал бы «сознание нравственной ответственности ученых за
использование научных открытий и научной работы для разрушительной,
противоречащей идее ноосферы, цели».
А в уже процитированной только что статье 1915 г. «Война и прогресс науки» он
выдвинул весьма оригинальную идею: обезвредить, так сказать, «негативную науку,
все ее кошмарные плоды, наукой же, но защитительного и охранительного свойства.
Но достаточно ли этого и не глубже ли здесь противоречие? Ведь и науку, и
ноосферу в конечном счете строит человек.
Человек сейчас-животное гетеротрофное, т. е.
прямо зависящее в своем питании и, следовательно, существовании от других живых
существ или продуктов жизнедеятельности. Только растения, не считая некоторых
почвенных бактерий, - существа автотрофные (самопитающиеся), которые строят
свой организм, не пожирая других живых существ, на основе мертвого, косного
вещества окружающей среды (газы, соли, водные растворы) при помощи солнечного
света, рассеянной лучистой энергии космоса. Дальнейшее развитие человечества,
по Вернадскому, будет состоять «в изменении форм питания и источников энергии,
доступных человеку». Ученый имеет в виду овладение энергией Солнца, а также
«непосредственный синтез пищи, без посредничества организованных существ»,
умение поддерживать свой организм, как растения - из самых элементарных
природных неорганических веществ. Речь пока идет о промышленном синтезе пищи,
первые опыты которого проводил французский химик Марселен Вертело еще при жизни
Федорова. Но идея автотрофности простирается в своем дерзании значительно
дальше, предполагая творчески-трудовое обретение такого принципиально нового
способа обмена веществ с окружающей средой, который в пределе не будет иметь
конца. Уже в растении солнечная энергия «перешла в такую форму, которая создает
организм, обладающий потенциальным бессмертием, не уменьшающим, а увеличивающим
действенную энергию исходного солнечного луча». В автотрофном
человеке, сознательно и активно осуществляющем свое творческое самосозидание,
эта потенциальная возможность должна перейти в действительную.
Вернадский высочайшим образом оценивал возможную реализацию идеала
автотрофности для всего человечества: «Последствия такого явления в механизме
биосферы были бы огромны. Это означало бы, что единое целое - жизнь - вновь
разделилось бы, появилось бы третье, независимое ответвление... Человеческий
разум этим путем не только создал бы новое большое социальное достижение, но
ввел бы в механизм биосферы новое большое геологическое достижение...».
Когда Вернадский в основной своей философской работе «Научная
мысль как планетное явление» размышляет о принципиально новых «общечеловеческих
действиях и идеях», которые возникли в XX в. как одна из предпосылок перехода
от биосферы к ноосфере, он называет прежде всего проблему «продления жизни,
ослабления болезней для всего человечества», считая при этом, что тут только
начало и «остановлено это движение быть не может».
Работу «Несколько слов о ноосфере» Вернадский заканчивает
следующим:
«Ноосфера - последнее из многих состояний эволюции биосферы в
геологической истории - состояние наших дней. Ход этого процесса только
начинает нам выясняться из изучения ее геологического прошлого в некоторых
своих аспектах.
Приведу несколько примеров. Пятьсот миллионов лет тому назад,
вкембрийской геологической эре, впервые в биосфере появились богатые кальцием
скелетные образования животных, а растений - больше двух миллиардов лет тому
назад. Это кальциевая функция живого вещества, ныне мощно развитая, была одной
из важнейших эволюционных стадий геологического изменения биосферы. Не менее
важное изменение биосферы произошло 70-110 млн. лет тому назад, во время
меловой системы и особенно третичной. В эту эпоху впервые создались в биосфере
наши зеленые леса, всем нам родные и близкие. Это другая большая эволюционная
стадия, аналогичная ноосфере. Вероятно, в этих лесах эволюционным путем
появился человек около 15-20 млн. лет тому назад.
Сейчас мы переживаем новое геологическое эволюционное изменение
биосферы. Мы входим в ноосферу. Мы вступаем в нее в новый стихийный
геологический процесс - в грозное время, в эпоху разрушительной мировой войны.
Но важен для нас факт, что идеалы нашей демократии идут в унисон
со стихийным геологическим процессом, с законами природы, отвечают ноосфере.
Можно смотреть поэтому на наше будущее уверенно. Оно в наших
руках. Мы его не выпустим».
Список использованной литературы*:
- Владимир Иванович Вернадский
(предисловие к текстам)
с. 282 – 287
- С. Г. Семенова - Русский космизм. Вступительная
статья
с. 3 – 33
Ноосферные задачи.
- И. В. Вернадский – Несколько слов о
ноосфере
с. 303 – 311
Источник литературы:
Русский космизм: Антология
философской мысли. (ссылка)
Составление
С.Г. Семеновой, А.Г. Гачевой; Вступительная статья С.Г. Семеновой; Предисловие
к текстам С.Г. Семеновой, А.Г. Гачевой; Примечания А.Г. Гачевой; Художник С.А.
Кравченко. — М.: Педагогика-Пресс, 1993. — 368 с.: ил. Тираж 50 000 экз. ISBN
5-7-155-0641-7
Автор: ирбис -- 13.6.2004 | 15:9 (MSK) |
Завхоз: Magistr (c) 2000 - 2001
